Ловцы удачи - Страница 29

В конце концов недомерки закон отменили от греха подальше, военные флотилии нашлись в совершенно противоположной от предполагаемой точке света, а галеоны с золотом канули в пучину неба, а быть может, провалились в Изнанку (хотя, скорее всего, их успел втихаря захапать один из гномьих кланов). Ну а адмиралу флота, известному параноику по части шпионов, придумавшему всю эту ахинею с названиями, с позором сбрили бороду и, хорошенько подумав, снесли голову, чтобы в нее больше не приходили подобные «светлые» идеи.

Барк прошел мимо меня, торопясь к посадочным пирсам. Я прищурился, когда над горизонтом вспыхнуло поднявшееся из-за океана солнце. Но через минуту оно уже скрылось в серых тяжах облаков — первых предвестников грядущей непогоды.

До месяца Ураганов оставалось два дня. Суда продолжали швартоваться на острове, все пирсы были забиты, цены, как это обычно случается при таком ажиотаже, полезли вверх, а в прибрежных районах только и велись разговоры о нелетном месяце да о том, что в Губернаторских доках сел «Гром» и появление капитана Севера произвело настоящий фурор на осеннем балу у его светлости.

Из того, что я успел услышать, Север слыл на острове популярной личностью. Удачливый, богатый и, вне всякого сомнения, опытный капитан, не боявшийся рисковать любимец удачи. Были те, кто его не любил, очень многие — завидовали, но большинство преклонялись перед ним и считали живой легендой.

Кажется, я был единственным жителем острова, которого не интересовало, где пару лет пропадал «Гром», что случилось в битве у Пурпурных скал, кто повредил легендарному кораблю бушприт и на кой морской демон капитану Северу понадобилось платить столько денег за новое трехствольное дальнобойное орудие, которое вот уже неделю гномы монтируют на юте. Меня больше тревожил месяц непогоды, в который я вхожу, как в крутое пике, с почти нулевым финансовым балансом. Заработать звонкую монету в такое время будет очень непросто — судя по разговорам, в небо рискуют подниматься только те, кому нечего терять.

К этому сезону на Черепашьем относились крайне серьезно, никто не желал рисковать и отправлять грузы, работы не было, так что я не питал особых надежд собрать денег на билет до темных родственников и постепенно начал подготавливать себя к разговору с Кривоносом. Огр знал всех и вся на острове, он мог свести меня с теми, кого заинтересуют гномьи камни и кто не сдаст меня страже.

— Это единственный шанс, не так ли? — спросил я у провидения в лице Трехлапого.

Однако провидение было слишком занято тем, что лакало сладкое кокосовое молоко из прогрызенного ореха, хрюкая и постанывая от удовольствия.

— Будем считать это одобрением хода моих мыслей. — Я поднялся с земли, уже ощущая, как солнце начинает припекать даже через облака. — Я иду в «Лихой вираж», Трехлапый. Ты со мной?

Не отрываясь от лакомства, он лишь пренебрежительно дернул задней лапой, показывая, что в данный момент его такие подробности мало интересуют.

— Анна, быть может, угостит тебя чем-нибудь повкуснее.

Персиковый шарик повернул ко мне мокрую морду, и, клянусь Небом, на ней появилось задумчивое выражение. Он все-таки оставил еду и поскакал вдоль кромки вечнозеленых кустарников, показывая, что делает мне большое одолжение, оставив кокос в покое.

«Лихой вираж», как я уже говорил, работал круглосуточно, и когда Анны не было, ее заменял бармен по прозвищу Палаш — молодой человек с загорелым лицом, прической, состоящей из множества косичек, и шарфом летуна зелено-красно-желтой расцветки, с которым он никогда не расставался.

— Доброе утро, — сказал я ему.

— Привет, — кивнул он, сворачивая самокрутку. — Ты вчера пропустил грандиозную драку.

— Да ну? Что не поделили?

— За месяц до Шестичасовых гонок страсти уже начинают кипеть. Какого-то букмекера обвинили в нечистоплотности, вот и началось. Только стража их разогнала. Что будешь пить?

— Кофе с ромом.

— А этому твоему таракану чего? — Он кинул взгляд на крутящегося у меня под ногами Трехлапого и, увидев, что я колеблюсь, добавил:

— За счет заведения. Анне он нравится, так что она велела кормить его бесплатно.

— Тогда ему как обычно.

— Печеньки и молоко. Угу. Что, с деньгами туго? Понимаю. Сейчас худший месяц для летунов.

— И лучший для трактирщиков.

— Это точно, — согласился человек, закуривая. — Команды кораблей торчат на земле, денежки текут рекой. Через пару деньков у нас будет не протолкнуться. Что касается тебя, найти хорошую работу сложно.

Он достал из шкафчика миску с жареными, посыпанными сахаром бананами, поставил на пол перед Трехлапым и, немного повеселев от мысли о хорошем заработке, начал колдовать над моим кофе. А уже поставив передо мной дымящуюся чашку, добавил:

— Я говорю не о деньгах, а именно о нормальной работе для летуна. Все решают связи. Поговори с Анной, она может помочь.

— Спасибо.

Палаш отвлекся на другого клиента, отошел в сторону, громко загремел посудой, и храпевший на стойке Буваллон открыл один глаз. Увидел меня и замахал руками:

— Здорово, паря!

Он был мертвецки пьян.

— Тебе не нужен штурман? Я отлично разбираюсь в навигации.

— Ты меня ни с кем не путаешь? У меня нет стреколета.

— Это дело наживное. Особенно после того, что ты показал в полете. — Он громко икнул и прикрыл рот маленькой ладошкой. — Упс… О твоих кругалях в небе говорят все кому не лень. Моржу за его «Чаровницу» предлагали кучу деньжищ.

— И что? Он продал?