Ловцы удачи - Страница 46

— Здесь лестница на чердак. Там есть гамак, если не любишь спать в кровати. Также можешь использовать чердак как склад.

— Здорово, — прокомментировал я.

— Завтраки и ужины я не готовлю. Сдается только дом.

— Меня это вполне устраивает. Есть еще какие-то условия?

Она кивнула:

— В первую очередь не обижай мои растения. Не рви, не топчи. Иначе я за себя не отвечаю. Впрочем, чего я тебе рассказываю? Ты ведь звезднорожденный, и так все понимаешь.

— Я буду очень аккуратен.

— Не сомневаюсь. — Она подошла близко-близко, так что меня бросило в жар. — И еще одна просьба. Личная. Не води сюда женщин, у которых есть ревнивые мужья или вспыльчивые родственники. От таких незваных гостей обычно одни неприятности.

— И это тоже выполнимо. Но у меня есть… домашнее животное.

— Травоядное?

— Скорее плотоядное. Если есть крысы, он — настоящее спасение.

— Крыс, слава цветам, у меня нет, но зверю я буду рада. Приводи. Остаешься?

— Остаюсь.

— И цену не спросишь? — Фиалковые глаза прищурились.

— И какова цена?

— Скажем… десять солей в месяц тебя не разорят?

Сумма была всего лишь на один соль больше, чем у Кривоноса.

— Мне это подходит.

— Тогда добро пожаловать, — сказала красотка и положила мне на ладонь маленький резной ключ от моего нового дома.

Глава двенадцатая

Где я узнаю о правилах гонок.

Восточные окраины Сан-Винсенте, сразу за плантациями, где выращивали ананасы, обрамляла река — течение у нее было медленным, сонным, а вода темно-коричневой от плавающей в ней взвеси.

Она брала начало в отрогах Бараньего кряжа, змеей петляла сквозь густые джунгли, то и дело срываясь с утесов мелкими водопадами, скакала на порогах, а затем выходила на равнину, теряла скорость и с величавой грацией сливалась с океаном, окрашивая его в грязный цвет.

С воздуха на фоне бирюзовой воды океана это пятно выглядело словно кощунство над совершенством природы.

Сейчас я в одиночестве шел вдоль берега. Места тут были пустынные — до дикой сельвы рукой подать, поэтому сюда редко кто забирался. Мне пришлось продираться через острую точно нож траву с плоскими стеблями, такими высокими, что ничего, кроме них, я не видел. По пути я потревожил небольшую зеленоватую змейку, почти сливавшуюся с листвой. Гадина зашипела, пытаясь меня укусить, но я успел отойти в сторону и остальной путь еще более внимательно смотрел под ноги.

Наконец я выбрался на поляну, от которой было шагов двадцать пять до линии джунглей. Найти подходящее дерево не составило труда — я приметил самое высокое из всех растущих здесь, с обвитым лианами серебристо-коричневым стволом. Вполне подходящее место для тайника.

Лопату я с собой не брал, чтобы не привлекать ненужного внимания, идя по городу. Поэтому разгреб толстый слой гнилой листвы кинжалом, вырыл ямку, уложил в нее медальон, снова засыпал тайник глинистой землей и листвой, разровнял ботинком — и вот уже ничто не указывало на спрятанное здесь.

В конце концов, если эта штука мне понадобится — я знаю, где ее искать…

Я вернулся в город, сходил на старую квартиру, попрощался с Кривоносом и перенес свой немногочисленный скарб в новый дом. Трехлапый, конечно же отправившийся со мной, сразу занялся исследованием потаенных закутков, рыскал по саду, точно маленькая персиковая акула, вынюхивал и проверял все, что попадалось ему на пути.

Крыс он действительно не нашел, зато выгнал из-под лавки черную змею, прикончил ее и отволок на крыльцо к Риолке. Дрэгайка, увидев ядовитую тварь, обосновавшуюся в ее дворе, хладнокровно взяла ее двумя руками и бросила под корни одной из своих акаций. Затем принесла Трехлапому блюдце с медом, чему тот был несказанно рад.

— Ты его избалуешь, — сказал я ей. — Он теперь от тебя и на ярд не отойдет.

Она только улыбнулась.

Было жарко, я подошел к журчащему по саду ручейку умыться и увидел, что в траве лежит оброненный золотистый гребень. Я нагнулся, чтобы поднять его, но тут же услышал сердитый окрик Риолки:

— Не трогать!

Удивленный, я посмотрел на нее. Хозяйка стояла недалеко от меня, и на ее прекрасном лбу появилась сердитая складка.

— Я думал, ты обронила, — осторожно ответил я, не понимая, какое преступление я совершил.

— Я не тебе говорю, Лас. Живо! Ступай на место!

Я обернулся и обомлел. Надо мной нависла старая акация. Ее ветви, так похожие на копья, могли без труда проткнуть меня, точно жука. Самое смешное, что я даже не услышал, как она подкралась на своих корнях-ходулях.

Недовольно скрипнув, дерево пошло обратно, свирепо раскачиваясь из стороны в сторону, а три его товарки, тоже выбравшиеся из земли и уже предвкушавшие расправу надо мной, так задрожали под гневным взглядом дрэгайки, что с их веток начали опадать белые лепестки.

— Прости их. Они еще к тебе не привыкли, — попросила Риолка. — Я сегодня с ними серьезно поговорю. В одиночестве девочки стали немного диковаты и слишком уж ревнивы.

— Ты окажешь мне большую услугу, если сделаешь это. Иначе я здесь долго не протяну.

— Протянешь. Я это гарантирую. — Ее фиалковые глаза нехорошо сверкнули, и ветки акаций поникли еще сильнее, предчувствуя серьезные неприятности.

Я вышел на улицу, закрыв за собой калитку, и поспешил на встречу с Огом, продолжая радоваться, что меня не успели пустить на удобрения.

Столы в зале «Лихого виража» были заняты — команда брига праздновала возвращение из удачного рейда. Ог кисло торчал возле стойки, попивая вместо виски лимонад.